Красные зёрна чечевицы
Ростут на юге Родины.
А сколько их пробивается ростками,
Когда наступает теплота весны!
Хочу, чтобы ты побольше
Собрала этих зерен,
Потому, что они меня
Очень напоминают из—за границы.
Оригинальная поэма
「相思」
王维
红豆生南国，春来发几枝。
愿君多采撷，此物最相思。
благодарность
Это стихотворение создано в годы правления Сюань-цзуна династии Тан (天宝年间) и относится к жанру лирики природы с элементами философской медитации. Оно написано накануне восстания Ань Лушаня, когда поэт, занимая высокую должность в столице, испытывал внутреннее одиночество. Вдохновлённый примером друзей-отшельников вроде Пэй Ди и собственным увлечением буддизмом, Ван Вэй создал эту миниатюру, где через образ красных бобов (红豆) выразил сложную гамму чувств - от дружеской привязанности до любовной тоски. Лаконичное четырёхстишие стало эталоном китайской пейзажной лирики с глубоким подтекстом.
Первое двустишие: «红豆生南国，春来发几枝。»
Hóngdòu shēng nánguó, chūn lái fā jǐ zhī.
Красные бобы растут на юге, весной пускают новые ветви.
Поэт мастерски использует природный образ для передачи глубоких чувств. «红豆» (красные бобы) — традиционный символ любви и тоски в китайской поэзии. Упоминание «南国» (южные земли) создаёт ощущение далёкого, почти мифического пространства. Вопрос о количестве побегов («发几枝») звучит как медитативное размышление, где за простотой формы скрывается глубина переживания.
Второе двустишие: «愿君多采撷，此物最相思。»
Yuàn jūn duō cǎi xié, cǐ wù zuì xiāngsī.
Собери их побольше, ведь лучше всего они говорят о тоске.
Финал стихотворения превращает размышление в лирическое обращение. Глагол «采撷» (собирать) приобретает ритуальное значение, а наречие «最» (лучше всего) ставит мощный эмоциональный акцент. Особую выразительность придаёт контраст между лёгкостью формы и глубиной чувства — словно яркие красные бобы несут в себе всю боль разлуки. Фраза «最相思» (лучший символ тоски) завершает произведение, оставляя ощущение светлой грусти.
Целостный анализ произведения
Стихотворение отличается строгой композицией: первые две строки создают природный образ, последующие две — передают чувства, достигая полного слияния эмоций и пейзажа. Поэт использует символичный образ красных бобов, наполняя его глубокой тоской. Вместо прямого выражения чувств, он через наставление «собери их» раскрывает собственную привязанность. Без единого слова о страданиях, стихи пробуждают сочувствие; без явных признаний — трогают душу.
Особенно ценно, что в стихотворении нет и тени жалобы, но каждое слово пронизано чувством. Красота красных бобов — не в их цвете или форме, а в том глубоком значении, которое вложил поэт, превратив их в символ тоски. Кажущиеся простыми слова «весна», «собирать», «побольше», «лучше всего» искусно выстроены, постепенно раскрывая течение времени, эмоции, желания и надежды, наполняя краткое стихотворение бесконечным смыслом.
Стилистические особенности
Это произведение ярко демонстрирует характерную для Ван Вэя манеру «выражать чувства через предметы, воплощать эмоции в пейзаже». Язык стихотворения прост и естественен, образы ярки, ритм гармоничен. Эмоции переданы тонко и сдержанно, оставляя простор для размышлений. Несмотря на краткость, стихи обладают сильной визуальностью и эмоциональным напряжением, особенно строка «собери их побольше, ведь лучше всего они говорят о тоске», где совет скрывает глубину чувства, отражая присущий Ван Вэю дзен-буддийский принцип «слова заканчиваются, а смысл — нет».
Философские инсайты
Это стихотворение учит нас: искренние чувства не нуждаются в пышных выражениях — одна ветка красных бобов и простое пожелание могут передать глубокую эмоцию. Поэт воплощает сильную тоску в природном образе, демонстрируя уникальный способ выражения в классической китайской поэзии — не прямое высказывание, а одухотворение предметов и выражение чувств через символы. Эта сдержанная красота и глубокая нежность не только не теряют актуальности со временем, но и учат нас ощущать истинные чувства в молчании.
Переводчик
Ли Цзо(李佐)
О поэте
Ван Вэй (王维), 701 - 761 гг. н. э., был уроженцем Юньчэна, провинция Шаньси. Ван Вэй был поэтом пейзажей и идиллий. Его стихи о пейзажах и идиллиях, с далеко идущими образами и таинственным смыслом, были широко любимы читателями последующих поколений, но Ван Вэй так и не стал человеком пейзажа и идиллии.
